Причем, сплошь и рядом, славное место для одних – это грустная, если не убийственная, точка для других. Скажем, для лорда Веллингтона и Наполеона неказистые пейзажи при Ватерлоо имели полярные значения.
Но ветхая крестьянская изба, где принималось сложное, рвущее сердце, казалось бы, пораженческое решение, обернувшееся потрясающей победой и поворотом исторического вектора в совершенно иную сторону – это, доложу вам, феномен планетарного значения. А если кто из иноземцев не понял этого, так их проблема. Что с них возьмешь, убогих и ограниченных?
Верю, читатели этой заметки смекнули уже, что речь зашла о знаменитой Кутузовской избе. Да-да, Фили, сентябрь 1812 года, военный совет, где хватило… Честно сказать, не вполне могу представить, какие для того нужны были нервы и государственная мудрость… Так вот, хватило сил решиться оставить Москву. И был пожар, глумление и надругательство «евроинтеграторов» XIX столетия над русской столицей. Но потом-то что случилось?
Россию отстояли. Гнали французишек пинками до самого Парижа, дальше даже. Освободили Европу неблагодарную от корсиканского узурпатора. Повернули все мировые геополитические процессы, во всяком случае, в сколько-то уместное русло.
А началось все в избе. Только какая же она Кутузовская? Да, Михаил Илларионович в ней сиживал, зорко, одним глазком, окидывал генералов, судил-рядил, взвешивал за и против. Сделал ставку, принял на себя груз невероятной ответственности, победил. Так… О чем это я? Да! Об избе же. Не Кутузовская она, а Фроловская. Крестьянин крепостной по фамилии Фролов в ней обитал. А что на время его скромное строение приняло генеральный штаб всей империи, так на то судьба и воля Господа имеются.
Многие, понятно, видели филевскую избу, которая теперь есть неотъемлемая часть комплекса «Бородинская панорама» в Москве. Давайте так, реставраторы, конечно, молодцы. Просто радуешься за крестьянина Фролова, что за славное жилище у него якобы имелось. Но, понятно, на самом деле строение было несколько скромнее, не такое парадное. Ничего, музейный жанр допускает определенные условности.
И как здорово, что максимально приближенное изображение избы, где мудрил совета в Филях, оставил такой большой мастер, как художник-передвижник Алексей Саврасов. Писал он избу всемирного значения с полвека после того, как там Михаил Кутузов был. Но, в любом случае, исторический документ получился. Имеем теперь хотя бы приблизительное представление.
